Свиноводство под угрозой?

Дорогое зерно окажет негативное влияние и на животноводческую отрасль, особенно птицеводство и свиноводство, где доля комбикормов в себестоимости продукта составляет 60–70%. Александр Иващенко, генеральный директор компании «Провими», производящей корма, говорит, что сбалансированные корма (с добавлением микроэлементов) уже подорожали на 10–15% и рост будет продолжаться вместе с мировым повышением цены на зерно. Больше того, г-н Иващенко считает, что к концу года комбикормовая отрасль может столкнуться с физической нехваткой зерна, поскольку благоприятная мировая конъюнктура спровоцирует повышение экспорта, тогда как внутреннее потребление фуражного зерна тоже растет. Увеличение внутреннего потребления обусловлено расширением производства в птицеводстве, бурным ростом свиноводства, где впервые за многие годы прогнозируется 10−процентный прирост объемов производства. «Конфликт между животноводством и экспортом зерна в той или иной степени неизбежен, — считает Андрей Сизов. — Крупным операторам зернового рынка интереснее работать на экспорт, если позволяет конъюнктура. Во-первых, это сразу большие объемы продаж: один корабль в новороссийском порту — это 40–50 тысяч тонн зерна, на внутреннем рынке таких крупных партий не бывает. Во-вторых, при экспорте можно получить возмещение НДС. Кроме того, уже сложилась инфраструктура, подталкивающая трейдера к экспорту: кто-то вложился в порты, которые нужно загружать, чтобы оправдать вложения, кто-то — в элеваторы в южных регионах, ближе к портам, и их тоже нужно загружать». Стоит добавить, что крупнейшие экспортеры — это дочерние предприятия мировых компаний, у которых изначально существует определенная направленность на внешний рынок.

Как именно дорогие корма отразятся на развитии животноводства, пока сказать трудно. Вряд ли стоит ждать прямого роста цен на конечную продукцию, считает Андрей Дмитриев, заместитель генерального директора компании «Куриное царство». «Сейчас цены на нашем рынке формируются не как сумма себестоимости и прибыли, а в зависимости от наличия спроса, предложения мяса, в том числе смежных отраслей — свинины, говядины, включая импорт, — говорит Дмитриев. — Удорожание кормов будет, но это не значит, что мы автоматически повышаем цены на конечный продукт, просто это скажется на себестоимости продукта, а в конечном итоге — на марже производителя. Лучше будут чувствовать себя те компании, которые входят в агропромышленные холдинги, поскольку у них есть свое подразделение, производящее корма. А из огромного количества птицефабрик, которые работают на пределе рентабельности, с очень низкой эффективностью, какие-то могут и разориться». Для отрасли это будет только благом, считают игроки, поскольку произойдет консолидация активов в руках наиболее эффективных собственников. Пока консолидация в птицеводстве очень низкая: существует несколько сотен различных компаний, ни одна из которых не контролирует даже 10% рынка.

Сложнее обстоит дело с производством свинины. «Рост цен на корма, которые в себестоимости свинины составляют до 70 процентов, может привести к очень негативным последствиям в отрасли, — считает Вячеслав Кожевников, заместитель директора ассоциации российских производителей свинины “Россвинпром”. — Возможностей для повышения отпускной цены немного — себестоимость российской свинины и без того выше импортной. Если рыночная ситуация не позволит производителю поднять цены, ему придется значительно сократить свою прибыль, а значит, развитие производства, которое в этом году впервые имеет положительную динамику, вновь окажется под вопросом». Дмитрий Рылько, генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка, также считает, что не все объявленные проекты по свиноводству в итоге будут доведены до конца: «Когда у компаний серьезно снизится эффективность, которую они закладывали в свои инвестиционные планы, банки могут просто отказаться от дальнейшего финансирования этих проектов».

Существует несколько способов сгладить конфликт между экспортом и растущими потребностями животноводства в зерне. «Ограничение экспорта путем введения таможенных пошлин, как это было в 2003 году, — очень плохой способ, — считает Андрей Рубайло. — Это приведет к падению цен на внутреннем рынке, но в итоге проиграют сельхозпроизводители, которые не получат прибыли, позволяющей развиваться». Лучше позаботиться об увеличении предложения зерновых: освоении новых сельхозугодий (пока что идет сокращение освоенных земель), повышении урожайности на уже освоенных территориях (так, в России собирают три тонны с гектара, а, например, во Франции — шесть). Для решения проблемы урожайности государство могло бы простимулировать местное семеноводство, которое сегодня практически вымерло. А плохое качество семенного материала — главная причина низкой урожайности наших полей.

Государство может использовать и еще один рычаг: включить в свои зерновые интервенции и фуражное (кормовое) зерно, что сегодня предлагает сделать ассоциация свиноводов. Или можно направить усилия на развитие самой кормовой отрасли. «Если повышать в кормах долю высокотехнологичных добавок, то можно и не наращивать зерновую составляющую кормов, — говорит Вячеслав Кожевников. — Такие корма дороже, но эффективность их использования будет выше, что в итоге приведет к снижению себестоимости мяса». Все эти меры требуют времени, даже самые срочные из них — наращивание государственных запасов зерновых, включая фураж, — если и будут приняты, то смогут оказать положительное влияние лишь в следующем году. Пока же следует приготовиться к повышению цен на ряд продовольственных товаров и очередным проблемам в отечественном животноводстве.


Русский бизнесс